Александр Глазунов
Как-то вечером зимним кружилась метель
В кисее ледяного огня,
Ну а я, отложив своих дел канитель,
Отдыхал от безумия дня.
Вперевалку ленивые мысли ползли
По сплетеньям фантазий моих,
И, едва ли заметив угрозу вдали,
Я уснул, не заботясь о них.
Но лишь только пурги несмолкающий стон
Потонул в забытьи как в снегу,
Мне привиделся странный пугающий сон,
Что забыть до сих пор не могу.
Я стою на вершине высокой горы
В окружении камня и льда;
Надо мной в черной бездне простерлись миры,
Как распахнутых врат череда.
Меня манит холодный загадочный свет
Серебра немигающих звезд.
Оставляют кометы свой призрачный след,
Хрупким символом сбывшихся грез.
Я смотрю не дыша, и мне чудится вдруг,
Что достаточно в бездну шагнуть,
Как тотчас всколыхнется магический круг,
Открывая к далекому путь.
И я делаю шаг сквозь холодную ночь,
Но она безучастна в ответ,
Только небо как будто уносится прочь,
Притушив свой обманчивый свет.
Миг, и вновь пустота окружает меня,
А светила опять далеки.
Мое тело застывшее просит огня
В леденящих оковах тоски.
Я слабею и, сгорбившись, словно старик,
Опускаю в бессильи глаза.
Умирает в груди неродившийся крик,
Стекленеет, мутнея, слеза.
Обреченно блуждает слабеющий взгляд
В омертвевшей незыблемой мгле.
И, не выдержав гнета незримых преград,
Я его обращаю к земле.
Долгожданный огонь затлевает в груди,
Разгоняя замерзшую кровь:
Там беспечную дымку внизу впереди
Наполняют тепло и любовь.
Одеялом лоскутным мне брошен к ногам
Целый мир в облаков глубине,
Я хочу легким ветром лететь по лугам,
Грозной бурей по пенной волне.
И я слышу тревожную музыку скал
В дальних отзвуках снежных лавин.
Она вторится в сотнях гранитных зеркал
Словно мне предназначенный гимн.
Но как только по склону я делаю шаг,
Приближаясь к зовущей дали,
Начинает вершина расти и во мрак
Уносить меня прочь от земли.
Я бегу что есть сил за сиянием дня
Меж расщелин и острых камней,
Но оно отступает, как будто дразня
Изможденную душу во мне.
А минуту спустя мой неистовый путь
Преграждает гранитный карниз,
И, не в силах движение вспять повернуть,
Я бросаюсь отчаянно вниз.
Обезумевший ветер хохочет в ушах,
Рвется хлопьями дым облаков,
Но гоню я незвано явившийся страх,
Вырываясь из тяжких оков.
Гордо крылья расправив, парю в вышине,
Обнимая желанный простор -
Яркий нимб надо мной в золотистом огне,
И далекий чуть слышится хор.
Но сгущается темное марево туч
В синих всполохах пляшущих стрел
И пронзает мне крылья безжалостный луч,
Мой печальный назначив удел.
Скорбным звоном пробил неминуемый час,
Приговор оскорбительно прост:
В клочья порванный нимб помутнел и угас,
Обернувшись венком белых роз.
И я падал в разбитое зеркало волн,
Истекая душою из ран;
В колких брызгах застыл то ли всплеск, то ли звон,
И меня поглотил океан.
Я проснулся со стоном, в холодном поту,
В небе только забрезжил рассвет.
Как же часто в ту ночь преступал я черту,
Как жесток был мне данный ответ!
Сколько дерзких желаний носил я в себе,
Чем я грезил порой наяву -
Но в то утро я был благодарен судьбе
Лишь за то, что я просто живу.
Февраль – июнь 2000 г.
